Эксперт: Когда мы лишимся доходов от продажи нефтепродуктов, будет гораздо сложнее поддерживать занятость на госпредприятиях
Отразится ли нынешний кризис на рынке труда Беларуси? Каким будет влияние таких внешних факторов, как санкции, и таких внутренних факторов, как угрозы в адрес частного бизнеса?
На эти и другие вопросы в интервью «Белорусы и рынок» ответила академический директор BEROC Катерина БОРНУКОВА.
— Какова сегодня роль госпредприятий в обеспечении занятости в Беларуси?
— Главное, что можно сказать: госпредприятия уже давно не являются работодателем последней инстанции (работодатель, у которого ищут работу в отсутствие других возможностей), каковыми их привыкли считать в Беларуси. Многие годы у нас был курс на медленную и вынужденную реформу экономики, когда госпредприятия сокращали персонал в пользу частного сектора. Сейчас этот тренд разворачивается.
Частный сектор больше не рассматривается государством как драйвер экономического роста. Постоянно ведутся разговоры о необходимости реабилитировать госпредприятия. Государство хочет вернуть доминирующую роль госсектора, потому что это дает рычаги как политического, так и экономического контроля, особенно в ситуации турбулентности. К тому же, исходя из нынешней риторики, частный бизнес воспринимается государством как «ипэшники» и «айтишники», а их, в свою очередь, обвиняют в попытках совершения революции.
— Означает ли это, что в ближайшее время мы станем свидетелями разгрома частного сектора Беларуси?
— Сегодня говорить об этом, наверное, преждевременно. Но попытки вмешиваться в деятельность частных компаний и саботировать ее очевидны. Один из примеров — заявления о необходимости создавать профсоюзы на частных предприятиях.
К счастью, многие угрозы пока не реализуются. Думаю, причина в том, что экономические власти понимают: частный сектор — это большая часть экономики, и нельзя бездумно его разрушать. Поэтому можно ожидать, что многие компании продолжат работу, а некоторые из них даже смогут развиваться, пусть не так быстро, как раньше. Но надежды на то, что экономика будет расти за счет частного сектора, несомненно, улетучились.
— Вы говорили о том, что доминирующая роль госсектора обеспечивает рычаги политического и экономического контроля. Что это за рычаги?
— Контроль над персоналом на госпредприятиях заключается не только в том, что людей можно уволить, в том числе по политическим причинам. Сотрудников привязывают не только работой, но и соцпакетом — дешевыми кредитами, детскими садами. Если говорить об экономическом контроле, то он может выражаться в том, что в случае ухудшения экономической ситуации можно не увольнять людей, а урезать всем зарплаты до минимума.
Конечно, возникает вопрос, за счет чего обеспечивать доминирующую роль госсектора, если в бюджете дыра. И она станет еще больше, когда вступят в силу санкции. Пока на вопрос, за счет чего ее закрывать, есть только один ответ: кредиты Российской Федерации, которые, если будут выданы, пойдут, по сути, на проедание.
— Значит ли это, что в скором времени мы столкнемся с ростом безработицы?
— Сегодня на ситуацию на рынке труда воздействуют факторы, которые не позволяют сильно расти безработице. Один из них — старение населения. Если процесс увольнения с госпредприятий удастся сделать управляемым, часть сотрудников можно будет отправлять на пенсию. Это выгодно для государства, поскольку средняя пенсия меньше, чем средняя зарплата. Еще один фактор, который влияет на ситуацию в течение последнего года, связан с тем, что люди стали активно выезжать из страны. В долгосрочном периоде это сыграет против Беларуси, но в краткосрочном способно сократить количество потрясений на рынке труда.
— Вы говорили, что государственные предприятия сокращали персонал в пользу частного сектора. Было ли это вынужденной мерой или все же осознанным курсом на реформирование экономики?
— Это было вынужденной мерой. Денег перестало хватать на жизнь на широкую ногу, особенно если учесть, что по времени реформы совпали с уменьшением субсидий из России. Но в памяти еще сохранились те времена, когда поддерживать занятость было нетрудно. И сегодня у власти есть искушение в эти времена вернуться. Искушение есть, но средств на это внутри страны нет. Россия вряд ли захочет сильно поднимать довольствие для Беларуси. Скорее всего, помощь будет оказываться на поддержание штанов, причем с обязательствами по выполнению определенных условий, например по урезанию госрасходов.
— Окажут ли влияние на ситуацию на рынке труда санкции западных стран?
— Конечно. Причем влияние будет и прямым, и опосредованным. Но пока его силу оценить трудно, поскольку сегодня не очень понятно, как они будут работать и каким в конечном итоге будет их общий объем, учитывая, что белорусские власти серьезно работают над расширением их пакета. При этом нужно понимать, что частично санкции влияют уже сегодня — на тот же «Нафтан», который попал под действие американского пакета.
В любом случае, помимо прямого эффекта будет и непрямой. Когда мы лишимся доходов от продажи нефтепродуктов и поступлений от этой деятельности в бюджет, будет гораздо сложнее поддерживать занятость на госпредприятиях. Сейчас мы можем позволить себе тратить деньги на убыточные колхозы. Но когда такой возможности не будет, покупательная способность населения упадет, и это отразится и на государственном, и на частном секторе. Это отразится на бюджете, и он просядет. Таким образом, могут быть запущены макроэкономические эффекты.
— Помимо внешних факторов, на ситуацию воздействуют и внутренние. Это и заявления власти по поводу IT-сектора и индивидуальных предпринимателей, и дела в отношении таких известных компаний, как «21 век»…
— Репрессии в отношении частного сектора, которые мы видим сегодня, вряд ли будут иметь макроэкономический эффект. Другой вопрос: если год назад «21 век» планировал расширяться в два раза, то теперь у него, скорее всего, другие планы. Опросы бизнеса показывают, что он оценивает текущую ситуацию как ситуацию с высокими рисками, а это значит, что он будет приостанавливать запуск новых проектов, инвестиций, найма.
— Возможно, ситуацию с ИП можно выделить как отдельное явление. Недавно была приостановлена регистрация индивидуальных предпринимателей. Повлияет ли это на ситуацию в экономике?
— Надеюсь, что приостановка регистрации ИП все же связана с техническими моментами. Однако есть серьезные риски, связанные с изменением налогообложения для ИП. Значимыми для рынка труда могут стать и грядущие изменения регулирования работы такси, которые предполагают внедрение старомодных методов — работы через диспетчерскую службу, заключение контрактов с водителями, введение для них запрета на работу через ИП. Рынок такси от этого сильно пострадает.
Так что можно говорить как минимум о сжимании возможностей для деятельности ИП, что чревато ухудшением ситуации с развитием предпринимательства. Сегодня многие решаются стать ИП вынужденно, когда других возможностей заработать деньги нет. В предпринимательстве есть такие понятия, как толкающие и притягивающие факторы. Толкающие — когда я создаю ИП из-за того, что не могу найти работу. Притягивающие — когда моя цель открыть и развить свое дело. Возможностей для развития и роста у нас стало меньше, люди не видят перспективы в предпринимательской деятельности. Можно ожидать, что в итоге прирост числа ИП будет за счет толкающих факторов, а значит, не очень качественным. Маловероятно, что такие индивидуальные предприниматели вырастут в малые предприятия в ближайшие несколько лет.
— Можно ли с учетом всех этих факторов сделать прогноз, как будет развиваться ситуация с безработицей?
— В ближайший год вряд ли стоит ожидать глобального роста безработицы в Беларуси. Возможно, число безработных увеличится до пиковых 6 %, которые мы наблюдали несколько лет назад, а в отдельных районах и малых городах с трудоустройством возникнут серьезные проблемы.
— Снаружи давят санкции, изнутри — ухудшение условий для предпринимательской деятельности, и все же серьезного ухудшения ситуации на рынке труда не ожидается?
— Санкции еще не воздействуют на ситуацию, а бешеное восстановление российской экономики привело к 10 % ее роста во II квартале. Мы живем во времена невиданно успешной внешней конъюнктуры. Вряд ли это продлится долго, хотя бы потому, что обычно такие праздники долго не длятся. Но пока пессимизм белорусского бизнеса и падение инвестиций компенсируется позитивом на внешних рынках.
Что будет в долгосрочном периоде, судить трудно, поскольку пока непонятно, каким будет эффект от санкций. Можно сказать только, что чем дольше будет тянуться ситуация политического кризиса, тем хуже будет для экономики Беларуси. Сейчас мы не тратим валюту на импорт, у нас положительное сальдо внешней торговли, и это позитивно влияет на экономику. Но сохраняется большой вопрос, как расти и жить дальше. Санкции и ухудшение внешних условий приведут в обозримом будущем скорее не к краху, а к вялотекущему ухудшению ситуации, к медленной стагнации. Сегодня не видно симптомов, которые указывали бы, что экономика рухнет.
Если говорить о внутренних факторах, то никто пока не собирается закрывать крупные бизнесы. Аркадий Добкин заявил, что, несмотря на угрозы в его адрес, EPAM будет работать, пока есть возможность хорошо зарабатывать. Кого-то власти вынудили уехать, но это капля в море, остальные продолжают работать, и ситуация вроде бы выглядит вполне терпимой. Но если через год-два не будет открыт новый завод или новый магазин, если не будет запущен новый проект, мы будем сидеть и недоумевать, почему политический кризис для нас не новость, а лыжи не едут.