Как рабочие в Беларуси протестовали год назад, и что из этого вышло

    Официальные итоги выборов президента Беларуси и последовавшее за ними жестокое подавление акций протеста вызвали возмущение на многих предприятиях страны. Рабочие вышли на митинги, некоторые объявили, что готовы бастовать. Но всеобщей забастовки в Беларуси не произошло. Бывшие активисты стачкомов рассказали Deutsche Welle о том, как живут сейчас.

    Более 6000 работников «Беларуськалии» требовали честных выборов

    Глеб Сандрос работал в шахте предприятия «Беларуськалий», а в августе 2020 присоединился к стачкому предприятия. Под требованиями стачкома о прекращении насилия и новых честных выборах тогда подписались более 6 тысяч человек. «Мне казалось, что и инициатива на нашей стороне, хотя, большинство тех, кто поддержал забастовку, снова начали ходить на работу. Нанимателю удалось погасить протестные настроения» — вспоминает Сандрос.

    Мужчину задержали в конце августа возле собственного подъезда, начальник местной милиции предложил ему либо прекратить протестную деятельность и вернуться на предприятие, либо сесть в тюрьму. 7 сентября активист покинул Беларусь.

    «На предприятии есть люди, которые недовольны, но ходят на работу и высказывают свое недовольство в каптерках и на кухне, те, кто недоволен и молчит, и те, кому все равно, пока есть деньги, коллективный договор и хороший социальный пакет. Для них вопросы свободы и прав человека отходят на второй план», — говорит Сандрос о нынешнем положении дел.

    На «Гомсельмаше» рабочих закрывали в цехах

    Примерно так же обстоят дела на гомельском предприятии «Гомсельмаш». «Настроения у людей разные, есть много недовольных, но всех сдерживает заработная плата и объемы производства. Сейчас много поставок техники в Казахстан и Россию. Но, думаю, зимой заказы пойдут на спад, высоких зарплат не будет, тогда все возобновится», — не теряет надежды сотрудник предприятия Павел (имя изменено).

    Мужчина вспоминает, что год назад, чтобы рабочие не ушли на забастовку и не присоединились к протестующим в городе, их начали закрывать в цехах. После августовских событий многих уволили за нарушение режима: людей отслеживали по камерам, их задерживала охрана. «События разворачивались стремительно, я начал создавать закрытые чаты, объединять людей. Но многие начали действовать сами, это была ошибка. Мы разбились на маленькие группки, которые быстро подавили», — констатирует собеседник.

    Чтобы остановить «Нафтан» требовалось до трех суток

    «Мы, как и на других предприятиях, выходили к заводоуправлению, устраивали стихийные митинги. У нас попытки организовать забастовку не было, потому что производство нефтехимическое, чтобы остановить его, по регламенту, требуется до трех суток», — рассказывает бывший сотрудник «Нафтана»  Виталий (имя изменено). За поддержкой, отмечает мужчина, рабочие предприятия шли в независимый профсоюз, наниматель начал и с этим бороться: запугивать, увольнять тех, кто в нем состоит.

    Виталий ушел на забастовку в ноябре, зимой его уволили с предприятия, потом были вызовы в прокуратуру, в Следственный комитет. «Мне хотели предъявить постановление о том, что я подозреваемый в уголовном деле, но не застали дома. Сейчас выехал из Беларуси, но продолжаю заниматься профсоюзной деятельностью», — говорит мужчина.

    Еще один его бывший коллега, который находится в стране, отмечает, что с принятием поправок в белорусский Трудовой кодекс почти все активисты с «Нафтана» уволены, но давление на них продолжается, к ним и их родственникам приходят с обысками и повестками, пытаются запугать.

    Рельсовая война на БелЖД возмутила Китай

    Сергея, который работал в Минском отделении Белорусской железной дороги, в Беларуси могут обвинить в терроризме. В августе забастовки у железнодорожников не получилось, бастовать, пусть и не массово, люди стали в октябре: кто-то саботировал, кто-то брал больничный. Как утверждает Сергей, из-за этого были проблемы с движением поездов — не хватало локомотивных бригад. Но основной урон, в том числе имиджевый, БелЖД нанесла так называемая «рельсовая война». «Пути закорачивали проволокой, пропускная способность участка значительно падала. Этим даже был недоволен Китай: опаздывали грузы, сбивался график движения», — рассказывает собеседник.

    Александр Лукашенко приказал найти всех организаторов «рельсовой войны». Сергея задерживали два раза: «В октябре оперативники КГБ пытались запугать, говорили, что нарисуют любую статью. После моего увольнения в апреле мной снова заинтересовались силовые структуры. Я узнал, что готовятся материалы для возбуждения уголовного дела по умышленному блокированию путей и по статье «акт терроризма», пришлось уехать из Беларуси«.

    Многим активистам «Гродно Азот» пришлось уехать

    Многие активисты «Гродно Азот» также уехали из страны. «После августовских событий на предприятии создали стачком, я тоже в него вошел. Мы хотели организовать все по закону», — рассказывает Игорь (имя изменено). По его словам, в то время, как стачком пытался все сделать легально, власти сориентировались и силой подавили протестные настроения.

    Вторая попытка организовать забастовку была 26-27 октября. «К сожалению, тогда силовики тоже все взяли в свои руки. 26 октября на заводе развернули «боевые действия» с огромным количеством ОМОНа и военных. Были задержания, избиения, людей загоняли на территорию завода. После этого я понял, что не смогу вернуться на предприятие», — вспоминает Игорь.
    Все участники страйка оказались на контроле у силовиков. Игорь сменил место жительства и номер телефона, но пока он и некоторые его коллеги остаются в Беларуси и продолжают борьбу.

    Силовики были готовы взорвать заводы, лишь бы они не остановились?

    Похожая история и у еще одного бывшего работника «Гродно Азот» Никиты (имя изменено): «1 ноября меня схватили в городе, требовали, чтобы признался в организации забастовки. Но ничего не получилось, меня посадили на 10 суток за участие в митингах. Я остался в Беларуси, поменял номера телефонов и место жительства. Меня разыскивали, звонили родственникам».

    «Почему в 2020 не состоялась забастовка? Силовики были готовы взорвать заводы, но не остановить их. Люди оказались более сознательными, они не хотели таких жертв», — рассуждает еще один бывший сотрудник «Гродно Азота».

    «Мы хотели, чтобы стачком представлял интересы всех рабочих, хотели решать сложные задачи. Но те, на чьей стороне были деньги и силовики, нас остановили. У нас не было опыта противостояния государству. Сейчас, когда между активистами разных заводов налажена связь, все было бы по-другому», — говорит глава стачкома «Гродно Азот» Юрий Рововой.

    «Рабочий Рух» и поддержка диаспоры

    После августовских событий ему пришлось уехать из Беларуси. Сейчас Рововой живет в Варшаве, работает в польском профсоюзе «Солидарность» и принимает участие в инициативе «Рабочий Рух». Это платформа, которая объединяет работающих людей Беларуси для защиты их гражданских и трудовых прав и свобод. Движение поддерживают белорусские диаспоры.

    «Диаспора в Бостоне начала появляться в жизни заводов в конце ноября. Встал вопрос, как помочь бастующим. Возникла идея создать масштабную программу, работать со стачкомом «Гродно Азота», помогать активистам, которые остались в Беларуси», — рассказывает белоруска из Бостона Владислава Чалей. По ее словам, со временем к инициативе подключились многие диаспоры из США и Европы, которые взяли шефство над активистами с других предприятий.

    18.08.2021