«Людей загнали в шахту». Почему не удалась забастовка на «Беларуськалии»

      Cотни суток ареста и десятки уволенных

   С 55-летним Сергеем Черкасовым, который является заместителем председателя Белорусского независимого профсоюза, «Беларуськалий» досрочно прервал контракт 29 сентября 2020 года — на следующий день после освобождения из ИВС. Формальная причина — за прогул в августе.

Сергей отбывал административный арест три раза — в общей сложности 45 суток. «Примечательно, что первый раз меня закрыли, не дав даже попасть на марш 13 сентября. Я вышел из квартиры, на лестничной площадке меня остановил молодой человек, предъявив удостоверение сотрудника правоохранительных органов, — рассказывает Черкасов. — Последний раз осудили в октябре. Привезли из Старых Дорог, где я отбывал 15 суток, в ИВС Солигорска. Там провели суд, дали еще 15 суток.    Привлекли в качестве свидетеля сотрудника милиции, который якобы видел меня на акции протеста. Все решения судов по привлечению меня к административной ответственности я оспаривал, правда, безрезультатно».
26 февраля после административного ареста освободился 42-летний шахтер Юрий Корзун, которого задержали возле его дома 11 февраля, в день Всебелорусского народного собрания. На следующий день состоялся суд — за «участие в несанкционированном массовом мероприятии» дали 15 суток. На суде Корзун заявил о начале голодовки в связи с «фактическим похищением без объяснения причин», «незаконным ведением административного процесса», а также «нарушением гарантированных Конституцией и прав». Он прекратил голодовку 19 февраля.
Корзун присоединился к стачке в августе, а 10 сентября приковал себя к оборудованию шахты в знак протеста против беззакония в стране. Через несколько часов Корзуна принудительно подняли на поверхность. Наручники и цепь разрезали специальным оборудованием. Шахтер был доставлен в Солигорскую центральную райбольницу, где его обследовали. Со здоровьем оказалось всё в порядке.
В начале октября Корзуна осудили на 15 суток. Он должен был выйти на свободу 18 октября, но его арестовали еще на 15 суток. Первое наказание он получил за участие в несанкционированной акции в Солигорске 3 октября, а второе — за участие в несанкционированной акции 30 августа. Свой опыт он описал у себя на странице в «ВКонтакте».


Такой же метод — продлевать административный арест, не выпуская из ИВС, был применен и в отношении руководителя стачкома «Беларуськалия» Анатолия Бокуна, который отсидел суммарно 55 суток административного ареста. Бокун работал механиком отделения сгущения сильвинитовой обогатительной фабрики первого рудоуправления, был уволен за прогулы.
Административное преследование членов стачкома и увольнения — это месть властей за политическую активность, считает Черкасов. Главная составляющая этой мести — лишение высокооплачиваемой работы.
Сергей Черкасов больше 30 лет работал на «Беларуськалии», из них 17 лет — в шахте. Был электрослесарем, электромехаником горного участка. График работы у шахтеров скользящий, что обеспечивает непрерывный производственный цикл. Такая работа на глубине 600-800 метров под землей относится к самому высокому классу опасности и вредности.
Шахтеры, которые трудятся непосредственно в забое, имеют право на пенсию при стаже 20 лет, остальные работники шахты — при стаже в 25 лет. Сергей пенсию заработал еще пять лет назад. Ее размер для Беларуси очень хороший — 900 рублей.
   «Потеря работы для меня не стала трагедией, — сказал он. — Однако я имел право на очень приличное выходное пособие, которого лишился».


На «Беларуськалии» работает около 17,5 тысячи человек, это шестая часть населения Солигорска. Редкая семья в городе не имеет отношения к этому предприятию. В забое шахтеры могут заработать, по словам Черкасова, до шести тысяч рублей в месяц.     Это очень большие деньги для Беларуси. Именно они позволяют Солигорску конкурировать с Минском за лидерство в списке самых богатых городов страны по средней зарплате.
Но хлеб у шахтеров тяжелый, говорит Сергей: «Перепады давления на глубине ощутимы. У многих шахтеров в течение нескольких лет развиваются различные заболевания. И на повышенное давление жалуются, и на аритмию. Каждая копейка зарабатывается ценой здоровья, снижается продолжительность жизни. Эта работа сопряжена с огромным риском: люди травмируются и гибнут».


   Дошли до Верховного суда. Фемида глаза не открыла


Забастовку на «Беларуськалии» объявили 17 августа 2020 года. Шахтеры потребовали признать результаты выборов президента недействительными, привлечь Александра Лукашенко и главу Центризбиркома Лидию Ермошину к ответственности за преступление против народа и фальсификацию выборов, освободить всех политзаключенных и участников мирных акций, провести новые выборы и завести уголовные дела в отношении силовиков, нарушивших закон.
В августе за проведение забастовки на «Беларуськалии» подписалось шесть тысяч человек, но поддержали стачку только 130 человек. Из них уволили по меньшей мере 55 человек, многие из которых пенсионный стаж еще не наработали, растят детей, имеют кредитные обязательства.
Почему лишили работы не всех, остается загадкой. С одной стороны, отметил Сергей Черкасов, часть людей осталась работать благодаря твердой позиции профсоюза, который был против увольнения. С другой, самого Сергея увольняли без всякого согласования с профсоюзом, чего требует законодательство.


Именно этот аргумент он использовал, доказывая незаконность своего увольнения сначала в Солигорском районном суде, затем в суде Минской области. Сергей требовал восстановить его на работе, выплатить средний заработок за вынужденные прогулы и моральный ущерб. Безрезультатно.
Всего в суд по поводу увольнения подали пять человек. «Предположу, что люди не верят в этом государстве никому и ничему. И у меня нет позитивных ожиданий от судов, потому что в последние месяцы в Беларуси суды продемонстрировали отсутствие независимости. И мы показали это на фактах», — отмечает Черкасов.
19 января Верховный суд рассмотрел жалобу Анатолия Бокуна и оставил в силе решение Минского областного суда о признании забастовки на «Беларуськалии» незаконной в связи с тем, что не была соблюдена процедура ее проведения. Сам Бокун на рассмотрении жалобы не присутствовал — на тот момент он отбывал административный арест.
Сергей Черкасов обращает внимание, что в Беларуси запрещены забастовки с политическими требованиями, а экономическая забастовка обставлена такими законодательными препонами, что ее проведение практически невозможно: «Это противоречит тому, что Беларусь как член ООН обязана соблюдать международные пакты “Об экономических, социальных и культурных правах” и “О гражданских и политических правах”».


   Стачком есть, стачки нет


Сейчас на «Беларуськалии» сложилась ситуация, когда есть стачком, цель которого — проведение стачки, но стачки нет, ее проведение невозможно, «так как люди самоуспокоились, для чего «власти приняли соответствующие меры», говорит Сергей Черкасов. В перечень этих мер можно включить и административные преследования, и лишение работы, и запугивание.
Еще в августе, когда шахтеры стояли на площади, представители администрации предприятия по всем доступным информационным каналам рассказывали, что на предприятии всё в порядке, все рудники работают. Так сомневающихся убеждали в бесполезности участия в стачке.
21 августа премьер-министр Беларуси Роман Головченко отмечал: «Не случайно целенаправленное фокусное воздействие оказывалось на белорусских горняков. Там три-четыре дня назад ситуация была непростая, осуществлялись попытки взбудоражить, стачкомы [создать]. Мы приняли решение: дойти до людей, объяснить, что им предлагают, куда их зовут». При этом он констатировал высокие заработки шахтеров и социальный пакет от предприятия: «Когда схлынули эмоции, и люди взвесили на чаше весов, куда их зовут и что предлагают, ситуация изменилась. Сегодня все рудоуправления и горно-обогатительные фабрики работают практически в режиме полной загрузки».
По этому поводу Черкасов сказал: «Загнали людей в шахту. На это были брошены все административные силы».
История с несостоявшейся стачкой на «Беларуськалии» для членов стачкома — это история обманутых надежд, считает Черкасов.
«Например, когда я узнал о том, что Юра Корзун приковал себя в шахте, думал, что шахтеры отреагируют, но нет, — рассказывает он. — В истории шахт Солигорска были эффективные забастовки в начале 90-х, и они приносили результаты, правда, экономические. В 1992 году забастовка длилась 44 дня, после чего зарплата выросла больше, чем в три раза. А когда на площади к концу августа остается 23 человека, что тут говорить. В таких условиях призыв к общенациональной забастовке в октябре казался наивным».


   «Беларуськалий» боится потерять лицо


Нельзя исключать и то, что спокойная реакция солигорских шахтеров на происходящее в стране связана с тем, что они видят: уровень репрессий на их производстве, в городе несоизмерим с тем, который есть в стране. При всей драматичности судеб членов стачкома в Солигорске не идут чередой уголовные процессы в отношении протестовавших, как в столице и  других городах.
Во многом, считает Сергей Черкасов, массовые репрессии в отношении рабочих «Беларуськалия» сдерживает стремление администрации предприятия не потерять крупных покупателей.
Один из них — компания Yara, многолетний партнер «Беларуськалия», крупнейший производитель удобрений со штаб-квартирой в Осло. Калийная компания из Солигорска является одним из девяти его ключевых поставщиков хлористого калия. Стороны работают по пятилетним контрактам.
С 2016 по 2019 год Беларусь зарабатывала на поставках калийных удобрений в Норвегию от 72 до 84 млн долларов в год. За 11 месяцев 2020 года выручка составила 66 млн долларов, свидетельствуют данные Белстата.


«Именно желание руководства заключить контракт с Yara сдерживает репрессии в Солигорске, — говорит Сергей Черкасов. — Мы поддерживаем контакт с профсоюзной организацией компании, именно она актуализировала проблему соблюдения прав трудящихся на “Беларуськалии” перед руководством норвежских партнеров».
Yara — не основной покупатель «Беларуськалия», при желании норвежцам можно найти замену. Но если Yara все же откажется от контракта с калийной компанией из Солигорска по политическим мотивам, это может стать прецедентом и сигналом для других крупных покупателей. А это уже не только падение доходов, но и серьезные имиджевые потери.
Не исключено, что, понимая это, руководство «Беларуськалия» и предложило членам стачкома вернуться на работу. В ответ участники стачки заявили, что не могут согласиться быть принятыми на работу «с чистого листа».
Они аргументировали свою позицию тем, что уход в стачку для них был единственным способом выражения своей гражданской позиции относительно происходящего в стране и на предприятии, никто из них не писал заявления на увольнение и не совершал намеренных прогулов.
   «Прекращение выполнения трудовых обязанностей носило вынужденный характер. Требуем восстановить каждого уволенного участника стачки на своем рабочем месте и незамедлительно начать выполнение выдвинутых ранее требований стачечного комитета, после которых участники стачки смогут спокойно приступить к своим трудовым обязанностям», — говорилось в заявлении стачкома.
Черкасов считает, что Yara, заявив свою позицию о необходимости соблюдения прав рабочих на «Беларуськалии», уже сделала большое дело — «в Солигорске не было таких репрессий, как в других городах».


На норвежцев по-прежнему возлагаются большие надежды по защите белорусских работников. На платформе change.org появилась петиция с призывом к компании Yara временно приостановить сотрудничество с «Беларуськалием». Петицию подписали более 53 тысяч человек.
Забастовка могла бы что-то изменить в стране, считает Сергей Черкасов. Иначе люди будут жить так, как живут. А живут они тяжело:
   «Я понимаю, что в стране зарабатывают совсем не так, как на шахте. Как-то беседовал с человеком, который в колхозе получает около 200 рублей, жена столько же. Двое детей, на каждого государство выплачивает по 170 рублей, и на четверых получается около 800 рублей. Они живут без выходных и проходных, глаз от земли не поднимают. Такие люди не будут участвовать в протестах — они вообще об этом не думают. А шахтерам есть что терять. Высокий доход, квартиры, машины и дома, многое куплено в кредит. У каждого был выбор, и они его сделали».
Говоря о своем личном выборе и влиянии его на семью, он сказал: «Жена боится, что меня просто посадят, а я исхожу из того, что я не один, нас много, мы — большинство. Уезжать из страны не хочу. Что мне за границей делать в 55 лет? Здесь я чувствую себя нужным семье, друзьям и людям, с которыми работаю в профсоюзе».

   «Я хочу вернуться домой»


О том, как непросто на пороге 50-летия остаться без работы, семьи и дома, знает бывший работник «Беларуськалия» 49-летний Дмитрий Куделевич, который с конца августа живет за границей. Жена, дети, мама и сестра остались в Солигорске.

О Дмитрии в свое время много писали белорусские негосударственные СМИ. Его история нетривиальна. Куделевича задержали 20 августа сотрудники КГБ и доставили в местный отдел комитета, но он… убежал через форточку в туалете.


Дмитрий Куделевич говорит, что события августа перевернули его жизнь, а воспоминания о том, как он убегал из своего города, вызывают ассоциацию с судьбой родственника:
  «Это было во время немецкой оккупации. Будучи подростком, брат моего деда оказался в соседней деревне, где фашисты согнали людей в сарай, чтобы сжечь. Он прошел с этими людьми весь путь по деревне, но сумел сбежать, вслед ему полетели пули, одна из них отстрелила ухо. Я думаю, что если нам дается какой-то шанс в жизни, его надо использовать, что я и сделал».
На «Беларуськалии» Куделевич работал 20 лет: горным инженером (непосредственно под землей руководил горными работами), а в молодости — в забое. Потомственный шахтер — на днях было 20 лет, как в шахте погиб его отец.
   «Мне до пенсии оставалось три года, — рассказал Дмитрий. — Я хочу вернуться домой. У меня много вопросов к администрации “Беларуськалия”, я знаю горное дело и хочу работать. У меня в Солигорске жена и дети. Знаете, наверное, это очень приятно — жить в своей стране, когда она развивается, расцветает. У нас у всех может появиться такая возможность».


Куделевич говорит, что если белорусов не устраивает существующее положение вещей в стране, надо объединяться всем, а не возлагать ответственность только на шахтеров:
   «Мне непонятно, неужели люди себе представляли, что могли остановиться сразу шесть рудников, на каждом из которых работает более двух тысяч человек? Чтобы что-то изменилось в Беларуси, надо было всей страной проявить настойчивость. Не стоит на одно предприятие возлагать всю ответственность за забастовку и будущее Беларуси».
Дмитрий Куделевич уверен: то, что произошло с белорусским народом, начиная с августа 2020 года, — «большой рывок в сознании людей», однако теперь «произошел откат».
   «Мне говорят, что рабочие теперь вне политической повестки. И все же мне хочется думать, что идет вызревание политической осознанности, мы ведь видели, на что способны мы и на что способна власть. Думаю, задний ход нельзя давать. Закрыть глаза на произошедшее и жить как раньше уже невозможно», — подытожил Куделевич.